1921
Больница
Пробуждение
Тянулись тяжелые годы,
Земля замерзала… Из трещин
Огонь, нас сжигавший годами,
Теперь потухающий глухо,
Сиял средиземной жарою.
Гляжу: под ногами моими
В твердеющих, мертвенных землях —
Простертые, мертвые руки, —
Простертые в муке —
Умерших…
А небо, —
Как синие шали:
Алмазами
Страстными
Блещет.
И – снова земля отделилась;
И – синяя шаль: мои крылья.
И снова несут меня крылья
В когда-то постигнутый
Дорнах!
И – там,
В бирюзеющих землях,
В негреющих светочах, —
Дорнах!
Ты – там:
В розовеющих
Зорях,
В негреющих
Светах,
Как прежде…
Отдаться ль, как прежде,
Надежде —
Росе бирюзеющей,
Нелли?
……………….
……………….
Вставай, подымайся в пространстве
Трезвеющим светочем. Солнце!
Октябрь 1921
Ковно
Жди меня
Далекая, родная, —
Жди меня…
Далекая, родная:
Буду – я!..
Твои глаза мне станут —
Две звезды.
Тебе в тумане глянут —
Две звезды.
Мы в дали отстояний —
Поглядим;
И дали отстояний —
Станут: дым.
Меж нами, вспыхнувшими, —
Лепет лет!..
Меж нами, вспыхнувшими, —
Светит свет.
1924
Москва
Марш
Упала завеса: и – снова
Сурово разъяты закаты —
В горбатые,
Старые
Скаты —
– И в синие
Линии
Леса.
Упорным размеренным шагом
Проходим над черным обрывом…
Блеснуло —
Бесплодным
Зигзагом: —
– Рвануло —
Холодным
Порывом.
Потухли, – как в пепле, – дороги;
Засохли шершавые травы…
Распухли
Склоненные
Ноги.
Горят
Воспаленные
Веки…
_______
Оглохли,
Ослепли —
– Навеки!
1924
Москва
Сестре
К. Н. Бугаевой
Не лепет лоз, не плеск воды печальный
И не звезды изыскренной алмаз, —
А ты, а ты, а – голос твой хрустальный
И блеск твоих невыразимых глаз…
Редеет мгла, в которой ты меня,
Едва найдя, сама изнемогая,
Воссоздала влиянием огня,
Сиянием меня во мне слагая.
Я – твой мираж, заплакавший росой,
Ты – над природой молодая Геба,
Светлеешь самородною красой
В миражами заплакавшее небо.
Все, просияв, – несет твои слова:
И треск стрекоз, и зреющие всходы,
И трепет трав, теплеющих едва,
И лепет лоз в серебряные воды.
1926
Кучино
«Мигнет медовой желтизною скатов...»
Мигнет медовой желтизною скатов, —
Пахнет в окно сосною смоляной, —
Лимонна – бабочка… И томно матов
Над голубем голубизною зной.
Из-за чехла – мельканье мелкой моли, —
Из сердца – слов веселый перещелк.
Мне не к лицу лирические роли:
Не подберешь безутолочи толк.
Я над собой – песчанистою дюной —
В который раз пророс живой травой!
Вспорхнув, веду, – нелепо, глупо, юно, —
В который раз – напев щеглячий свой.
В который раз мне и близки, и милы, —
Кустов малиновые листики, —
Целительно расплещенные силы
И длительно облещенные дни!
В который раз мне из меня дохнула
Сознанию незнаемая мощь, —
Волной неумолкаемого гула,
Парной жарой и птичьим щелком рощ.
1926
Кучино
«Снег – в вычернь севшая, слезеющая мякоть...»
Снег – в вычернь севшая, слезеющая мякоть.
Куст – почкой вспухнувшей овеян, как дымком.
Как упоительно калошей лякать в слякоть —
Сосвистнуться с весенним ветерком.
Века, а не года, – в расширенной минуте.
Восторги – в воздухом расширенной груди…
В пересерениях из мягкой, млявой мути
Посеребрением на нас летят дожди.
Взломалась, хлынула, – в туск, в темноту тумана
Река, раздутая легко и широко.
Миг, – и просинится разливом океана,
И щелкнет птицею… И будет —
– солнышко!